Паруса в небе алые…
(Цикл «Темные повести»)
2.01.2020 - …
Часть 1.
Александра.
(Цикл «Темные повести»)
2.01.2020 - …
Часть 1.
Александра.
-58-
Ей повезло, что вдоль набережной росли деревья, и было темно. Иначе бы Санька влипла в историю намного хуже, чем та, в которую уже попала.
читать дальшеСпасла ее шпилька, которая подвернулась, заставив упасть на песок. Нога, к счастью, осталась цела. Сняв туфли, Санька доковыляла до ближнего дерева и, опершись о ствол, стала рассматривать снятую обувь. От изучения сломанного каблука ее отвлек гневный возглас какой-то женщины:
— Берт, ты совсем идиот? Ты чего творишь?
— Отстань, Люська, мне некогда! — раздраженно ответил Альберт. (Его голос Санька не спутала бы никогда.)
— Неужели? — тон женщины просто сочился сарказмом. — Я сделала все, чтобы Софья поверила, что ты в нее влюблен. Она тобой увлеклась! Поит, кормит, выгуливает по тусовкам и наряжает, как дорогущую куклу. А ты что творишь? На кой черт ты ее оби-жаешь, связавшись с соплячкой?
— Люся, хватит, — попробовал прервать скандальную тетку Альберт. — Нас услы-шат…
— И что? Я весь вечер потратила, чтобы внушить Софе: ты от нее без ума и готовишь сюрприз. Наврала, что на этой тусовке тебе назначили встречу. Хозяин агентства моделей, собрался снимать тебя для рекламы чего-то там. Знаешь, что она мне заявила на это? Что ей плевать. Ей надоели твои выкрутасы! Ты доиграешься, Берт! Софья тебя пошлет далеко и надолго. Зачем ей нужна головная боль за свои деньги?
— Да я ее сам пошлю! — неожиданно вспылил Альберт. — Надоела! На ту не смотри, с этой не говори. К кому ни подойди – скандал. Телефон пригрозила вообще отобрать. Ревнует к каждой юбке!
— А ты как хотел, братик? Денежки отрабатывать нужно, — ехидно заметила Люська. — Думаешь, легко будет уйти в никуда? При твоих-то запросах?
— Ха! К черту старуху, она мне вообще не нужна. Я другую нашел, куда лучше! — небрежно сообщил Альберт дамочке, и сердце Саньки забилось с удвоенной силой.
Сейчас ее Принц скажет Люське, которая, вроде, ему сестра, что влюбился. Он встретил Ее, и вся прошлая жизнь не имеет значения.
— Это кого же?
— Фамилия Эглитас тебе о чем-нибудь говорит?
— Значит, Софья права, ты обычный кобель… Молодого мясца захотелось? — со злостью сказала противная тетка, пытаясь опошлить их чувство. — А на что ты будешь жить с новой девкой?
— Ты что тупишь, Люсь? На ее деньги, конечно, — расхохотался Альберт. — У со-плячки, как ты ее назвала, есть не только мордашка и сиськи. У нее есть миллионы!
— Откуда? — спросила противная сводня, слегка сбавив тон.
— Ты про состояние Эглитас слышала?
— Нет.
— Потому, что они латыши. А прибалты в России не афишируют свои доходы, — довольно пояснил Люське Альберт.
— А с чего ты вообще решил, что там водятся деньги?
— Да так… На одной вечеринке фотограф, который снимал это дело, обмолвился. Дескать, прошлым летом позвали его в особняк поработать, к сестрицам-богачкам. У них денег — хоть жопой ешь.
— Да ты что! Твой фотограф взглянул одним глазом и сразу же понял, что у сестриц миллионы? — раздался ехидный вопрос Люськи.
— Ага! Оказалось, у них в доме целая куча фарфора и старых драгоценностей. Старшая захотела, чтоб он сфотографировал это богатство не то для рекламы, не то для какой-то статьи. Он, как там обстановку увидел, вообще прифигел.
— То есть, паренек разбирается в этих вещах?
— Разумеется, Люсь. А еще он рассказал: старшая из сестер – бизнес-вумен мирового масштаба. Стерва первостатейная, прямо пиранья! К такой на пьяной козе не подъедешь. А младшая — идиотка с диагнозом. Ей любую лапшу повесь на уши — примет как должное. Фотограф, когда эту фишку просек, попытался за дурочкой приударить. Только старшая быстренько все просекла и его прогнала. Парень очень жалел, что богатства мимо него пролетели. Особенно драгоценности. Они, если верить ему, дорогущие!
— И?...
— Я решил: то, что он упустил, я себе заберу. Старшая, Юлия, не зря младшую под замком держит, чтобы Инесса не натворила чего без нее.
— А она может?
— Еще как. Ина действительно идиотка. Втрескалась в меня по уши с первого взгляда и делает все, что велю. Приказал притащить мне семейные драгоценности, и она тут же напялила их на тусовку. Минут через десять-пятнадцать дурочка в дорогих побрякушках сядет в мою машинку, и мы уедем в рассвет наслаждаться любовью, — пояснил сестрице Альберт.
— Это ты дурак, а не девка, — с досадой выдала Люська. — Ты хоть понимаешь, во что лезешь? Тебе в тюрьму захотелось?
— Люсиль, какая тюрьма? Идиотка сама взяла камушки. Она в своем праве. В лом-бард она тоже снесет их сама. Они ведь ее собственность. Я вообще не при чем! Если детка подарит мне все свои денежки, то … То она это сделает добровольно!
— А что потом?
— Будет видно. Когда камушки продадим, я оставлю ее где-нибудь. Пока будет домой добираться и там с сестрой объясняться, я, может, вообще за границу махну, прихватив эти денежки. Или на ней женюсь, если детка слегка поумнеет и сможет наладить контакт с сестрой, несмотря на побег.
— Заткнись, Берт, и послушай меня, — прервала его Люська. — Ты влип. Влип во что-то дрянное и гадкое.
— С чего ты это взяла?
— С того, братец, что мы с тобой уже лет пять тут за счет богатеньких Буратино па-семся. Ты ублажаешь скучающих дам, которых я тебе подгоняю, а я флиртую с мужчинами и осторожно слежу, чтоб у нас с тобой не было неприятностей. Берт, богатеньких тут не так много, как кажется. И они знакомы друг с другом. Могу чем угодно поклясться, что все эти годы тут не было ни крутяшек из Латвии, ни сестриц, подходящих под описание Эглитас. Значит, фотограф соврал. Вся история выглядит странно. Откуда в съемном особняке до-рогущие вещи? Зачем тащить их на отдых? Зачем нанимать постороннего для фотосъемки, рискуя своей безопасностью? Кто он вообще, твой фотограф?
— Не знаю, Люська. Правда, не знаю! — занервничал вдруг Альберт. — Высокий такой блондин, симпатичный. Улыбчивый. Представился Константином. Он нравился теткам с тусовки. Сначала я его принял за «нашего». Даже напрягся, записав в конкуренты. А потом как-то поверил, расслабился, выслушал… И решил действовать.
— Фотографу было нужно, чтобы ты стал волочиться за младшей сестрой-идиоткой?
— Зачем?
— Я не знаю. Но его история предполагала такой результат. Да и врал он тебе не единожды. Во-первых, как я сказала, сестры Эглитас в Анапу явились впервые. Во-вторых, Софе они не понравились. И вовсе не потому, что ты начал волочиться за младшей. Софья бизнес с нуля создавала, она в таком разбирается.
— И что?
— А то! «Бизнес-вумен-пиранья», с ее слов, и близко не бизнес. Софья считает, что деньги у старшенькой есть, имидж тоже. И связи за рубежом. Только вот общается и рас-суждает девица иначе, не как у них принято.
— Кто же тогда эта Юлия?
— Со слов Софьи, хороший специалист-консультант. Она неплохо умеет определять ценность старых вещей. Но с таким же успехом, по мнению Софы, Юлия может быть преподавателем ВУЗа или востребованной переводчицей. А вот младшая…
Люська сделала паузу.
— Что не так с младшей?
— Софья говорит, все. Там ни воспитания, ни манер, ни минимального образования. Если бы не внешнее сходство, их было бы невозможно принять за сестер.
— Ха!... Чего Софка хочет от идиотки? Понятно, что Ина…
Дальше Санька не слушала, так как силы закончились. Мир закружился, она села прямо на землю. Альберт откровенно признался в том, что о ней думает и чего хочет. Он ее не любит. Совсем. Он мерзавец, продажный и жадный. Прекрасные принцы водятся лишь в детских сказках, они не для Саньки. А ей… А ей нужно как можно скорее отсюда бежать. Скрыться как можно дальше, чтобы Альберт не нашел ее и не отобрал драгоценности. Потом прийти в себя, успокоиться, вызвать такси и вернуться назад, в особняк.
Подобрав снятые туфли, Санька медленно начала отступать, прячась в тени деревьев и молясь неведомым силам, чтоб Люська с Альбертом ее не заметили. Потом она побежала, забыв обо всем. Сердце бешено билось, в ушах свистел ветер, волны шумели, легко за-глушая шаги…
-59-
Санька сама не заметила, как оказалась у ресторанчика, но внутрь она не пошла. И просить телефон, чтобы вызвать такси, она тоже не стала. Миновав место гулянки, она пошла вдоль берега, дальше и дальше отходя от шумного места. Скоро Альберту ее надоест ждать. Поняв, что его план сорвался, он наверняка станет ее искать в ресторанчике. Но Саньку там не найдет. Он вообще не найдет ее! И тогда он пожалеет… О чем? Да не важно! Но он пожалеет…
Пляж был пустынным. Ярко светила луна, отражаясь серебристой дорожкой меж темных волн, гулко бьющих о берег. И Санька вдруг поняла, что не знает, куда забрела. Она здесь никогда не бывала.
Осмотревшись, Санька заметила огромный камень, возвышавшийся среди песка темным плоским столом. Подойдя к нему, она почувствовала: он теплый. Задрав подол платья, Санька осторожно устроилась на «сиденье», вытянув гудящие ноги. Туфли были испорчены. Чулки, взятые из хозяйского шкафа, давно превратились в клочки. Палантин она потеряла, пока бежала сюда. Изумрудное платье было непонятно в каком состоянии. Санька смутно помнила, что успела в нем проползти по дорожке, посидеть на земле, пару раз зацепиться за что-то длинным подолом… Хорошо еще, что украшения были целы, но это ее проблем не решало. Их, проблем, было в избытке!
— Исчезнуть бы… И никогда больше не возвращаться… Взлететь над волной легкой птицей, забыв обо всем… — размышляла она, глядя на серебристые блики лунного света.
Тихий плеск волн баюкал ее, расслабляя и погружая в сон. Не думая, что станет с платьем, Санька свернулась на плоском камне клубочком и закрыла глаза. В шуме моря чуть слышно проступала мелодия, ставшая почти родной…